Флор-шоу
Юмористический рассказ
- Ну вот, - с печалью произнес председатель правления Дворца Культуры Геннадий Петрович Ёлкин, - просмотрел я вчера годовой отчет, подготовленный нашим уважаемым бухгалтером Денисом Георгиевичем Палкиным и пришёл к заключению, что если мы будем продолжать нашу работу в том же духе, то ровно через шесть месяцев нам придётся закрыться.
В комнате заседаний, за громадным овальным столом сидели десять человек, включая председателя. У каждого на лице было написано привычно тупое выражение. Каждое месячное собрание правления не сулило ничего интересного и ничего нового. Поэтому все присутствующие члены правления уже заранее знали, что будет на повестке дня: планы предстоящих мероприятий и разборка прошедших, критика индивидуальная и порицание самых ленивых членов правления, а также конкурс на самую острую идею месяца.
Поэтому, услышав внятные слова председателя, все члены правления, за исключением одного из них – Василия Ивановича Соврасова, буквально, опешили. Несколько мгновений стояла мёртвая тишина и все взгляды были устремлены на Геннадия Петровича.
- Что это значит?- наконец отважился Морковкин, один из заседателей, - как это закрыться?
- Почему закрыться? - спросил другой.
- Где же мы будем заседать, если закроемся? - раздался голос завхоза Прохора Дубины.
И, окончательно придя в себя, мало-помалу перебивая друг друга, члены правления засыпали председателя вопросами.
- Прошу минуточку внимания, - взмолился Ёлкин, - давайте, лучше обсудим наше положение трезво и без лишней паники.
Когда заседатели притихли, он продолжил:
- Прежде всего, мы должны повысить посещаемость наших культурных мероприятий. В прошлом году, посещаемость упала на 50 процентом, несмотря на то, что устраиваемые нами лекции и доклады содержали в себе очень ценные темы, как например...
- Например, - перебил Ёлкина Соврасов, - лекция о вреде сахара для здоровья, доклад о международном положении в Танганьике! Кому это нужно?
- Как кому? - удивился Ёлкин, - нашей публике. Все мы - люди интеллигентные, и поэтому обязаны быть осведомленными обо всём, что происходит на белом свете. И, притом, у нас не только доклады и лекции, а также и концерты, и постановки...
- Наши концерты и постановки... - Соврасов снова перебил председателя, - это - самодеятельность и любительщина! Народные песни в исполнении Кирилла Кондрашкина, соло-аккордеон Капитолины Иголкиной... А вы знаете сколько им лет?
- Кому? - спросил Ёлкин.
- Ну, например Кондрашкину и Иголкиной. Ему восемьдесят два, а ей семьдесят восемь.
- Что вы этим хотите сказать, Василий Иванович? - снова спросил Ёлкин.
- У Кондрашкина уже голос сел, а у Иголкиной пальцы уже не слушаются. Да и помните, в августе прошлого года, как она заснула на сцене во время своего представления. Я её спрашивал потом: «Как же это вы так, Капочка, посмели заснуть на сцене?» А она мне в ответ: «Знаете, Вася, мне уже так наскучило всё время играть одно и тоже, вот я и сама не заметила, как прикорнула...».
- Понятно, - проговорил Ёлкин, хотя, выражение его лица, говорило, что он ничего не понял. - Что же вы предлагаете? Молодых артистов у нас нет, все в большие города смотались - там больше денег платят. Может нам изменить формат наших мероприятий? Как насчёт загородних автобусных экскурсий?
- Экскурсии на автобусе? Не интересно. И притом всегда укачивает, - сказал один из заседателей.
- В общем такое дело, - промолвил Ёлкин, обведя строгим взглядом заседателей, - денег в нашей казне почти что не осталось, придется послать заявление за очередной субсидией. Однако же, если у нас не найдётся подходящих планов на будущее, фин-совет, наверняка нам откажет, и нашему Дворцу Культуры придет каюк! Давайте-ка поднатужимся, приложим наши мозговые аппараты вместе и найдем выход из положения...
Сразу же в комнате заседаний воцарилась гробовая тишина. Судя по напряженному выражению лиц присутствующих, было очевидно, что либо все старательно думали, либо большинству было нужно срочно сбегать в туалет.
Спустя пять минут, Ёлкин спросил:
- Ну, что, братцы, у кого есть идеи?
Тут взгляды заседателей устремились на Ёлкина, но никто не проронил ни единого слова.
- И чего вы уставились на меня, как бараны на новые ворота? - спросил председатель.
- Можно мне слово, - раздался негромкий голос Соврасова.
- Говори, - неуверенно ответил Ёлкин.
- Вот есть у меня одна идея, - продолжал Соврасов, - она родилась у меня давно, но я хранил её для особо чрезвычайного случая.
- Говори скорее, - загалдели все,- давай, выкладывай, что там у тебя!
- Я хотел предложить устроить лекцию на интересную для всех тему и после поставить «Флор шоу».
- Что такое «Флор шоу»? - спросил один из заседателей.
- Это такая развлекательная программа, - ответил Соврасов, - где танцуют, или поют... Мой племянник, когда приехал из Америки рассказывал, что там это пользуется огромной популярностью.
- Молодец, Соврасов, - похвалил Ёлкин, - ценное предложение, блестящая идея. Я не против её внедрения. Давайте проголосуем, кто «за», поднимите руки.
Все, словно по команде, подняли вверх руки.
На этом собрание закончилось. И заседатели с, полными облегчения, улыбками гуськом покинули комнату заседаний. Ёлкин отозвал Соврасова в сторону:
- Останься со мной, друг. Поговорить надо. Вот ты говорил о лекции. Какую ты лекцию предлагаешь, то есть на какую тему?
- Мой племянник из Америки рассказывал, - поспешно заговорил Соврасов, как будто опасаясь, что кто-нибудь его перебьёт, - что там, у них на западе и пьют, и коноплю курят, и развратом занимаются... В общем, взбесился народ.
-Тогда назовём лекцию «Разложившийся Запад», - предложил Белкин.
- Гениальная идея, Геннадий Петрович.
- А этот, как его там: «Флёр...»
- «Флор Шоу»...
- Вот именно «Флёр шоу»... Кто им займется?
- Я смогу, - с готовностью ответил Смартасов, - у меня есть одна парочка - бывшие балетные танцоры - Оля и Коля Пляскины. Она на пуантах умеет танцевать, а он пляшет в сапогах. В общем, крутое Флор Шоу.
- Ты знаешь, Василий Иванович, - задумчиво проговорил Ёлкин, - мне это слово «флор» не нравится: не русское оно! Слово «шоу» - это уже почти наше, отечественное, а вот «флёр» - не того... Необходимо перевести его на русский язык.
- Тогда я, пожалуй, сбегаю в библиотеку и принесу словарь, - сказал Смартасов и испарился.
Через полчаса Ёлкин и Соврасов просматривали словарь.
- А вот и слово «флор», - довольный Ёлкин показал Соврасов, - и значит это слово - «пол». Значит, по-русски это будет: «Шоу на полу».
Соврасов задумался. Заметив озабоченность на лице друга, Ёлкин спросил:
- Что нибудь не так?
- Не нравится мне это название - «Шоу на полу», - ответил Соврасов. – Какое-то оно громоздкое, неуклюжее.
- Что ж ты предлагаешь?
- У меня родилась идея! Давайте переделаем название на «Половое шоу»!
- Прекрасная идея, - согласился Ёлкин и, довольный, хлопнул Соврасова по спине так, что тот едва устоял на ногах.
Через два дня в газете «Наш Рупор» было помещено объявление в следующего содержания:
20-го июля в 6.30 веч. во Дворце Культуры
будет прочитана лекция на тему «Разложившийся Запад»,
а после лекции покажут «Половое шоу» с участием Коли и Оли Пляскиных.
Билеты по 5 р., 10 р. и 15 р.
Пенсионерам щедрая скидка и чай с пряником.
В день лекции, задолго до положенного времени, стали собираться зрители. Такого еще никогда не случалось за всю историю Дворца культуры. Давно готовые встречать публику Ёлкин и Смартасов смотрели друг на друга в недоумении.
- Просто чудо из чудес, - сказал Ёлкин Соврасову.
- Никогда столько народа не приходило, - откликнулся Соврасов, - наверное это наш «флор шоу».
А народ всё валил и валил. Некоторые из зрителей принесли с собой фотоаппараты и бинокли, а один - подзорную трубу. В шесть часов вечера зал был набит битком.
Лекция прошла, как всегда, нормально, под храп некоторых мало воспитанных зрителей. А когда пришло время антракта, лишь немногие из публики покинули свои места. Даже пенсионеры и те, не рискнули сходить в буфет, чтобы получить бесплатный чай с пряником.Таким образом, создавалось впечатление, что все зрители чего-то напряженно ждали...
Когда же, наконец, погас в зале свет и заиграла музыка, на специально сооружённых перед сценой подмостках появились Оля, в расшитом платье и с кокошником на голове, и Коля - в голубой косоворотке, желтых брюках, подпоясанных красным кушаком, в кирзовых сапогах. Они весело сплясали Цыганочку и Молдаванеску... и поспешно покинули зал.
На этом Флор-шоу был закончен. Но зрители безмолвствовали. Затем, через несколько коротких минут, начали раздаваться неуверенные хлопки. Их подхватили остальные зрители, и через несколько секунд зал аплодировал так, что, казалось, огромная люстра вот-вот сорвётся с потолка и кого-нибудь раздавит в смятку...
Танцоры появились снова, и под дружные аплодисменты публики сплясали танец «Кум с кумой». И, откланявшись, снова исчезли.
Когда в зале зажёгся свет, никто из зрителей не покинул своего места. Было более, чем ясно, что все чего ждали...
А когда, через несколько минут, перед зрителями предстал Ёлкин и объявил, что шоу окончен, кто то из зрителей закричал:
- А как насчёт полового шоу ?
- Вы только что его смотрели, - заявил Ёлкин, не моргнув глазом.
- Вы все мошеники, - раздался голос из глубины зала, - я недавно приехал из Америки и видел там ихнее половое шоу. А то, что вы показали – это ничего, даже отдаленно похожего...
- Вот именно, - подхватили другие, - там в Америке всё лучше нашего!
- В таком случае, катитесь вы все в Америку, - посоветовал Ёлкин. - Никто вас здесь не держит!
Недовольные зрители начали неохотно расходиться.
А Ёлкин, хоть и довольный вырученными деньгами, на следующий день жаловался Соврасову:
- Никак не пойму я наш народ, Василий Иванович. И лекцию мы им прочитали, и половое шоу показали, а им всё мало... Америку им, видишь-ли, подавай! Неблагодарный народ пошел, неблагодарный!
Абрам Троицын
